Два корейских чиновника стоят позади чачских послов на периферии композиции западной стены (персонажи 24-25). К ним не проявлено особого внимания со стороны официальных лиц Согда, и они не несут с собой никаких даров. Характер этого посольства остается во многом загадочным (см. ниже). Послы одеты в желтые короткие (выше колен) распашные кафтаны “чогори”, широкие и с широкими рукавами (что характерно для знати) и широкие шаровары “пади”, стянутые внизу шнурком.
Это продолжение статьи, начало смотрите в предыдущих статьях данного раздела.
Вероятная сасанидская принадлежность большинства из них и особенности их использования чаганианцами и согдийцами отмечались выше.
Существуют ли иные закономерности их распределения у персонажей с росписей Афрасиаба? Прежде всего замечу, что у представителя каждого этноса (согдийцев и чаганианцев) в каждой из сцен (на южной и западной стене) орнамент основного фона таких тканей никогда не повторяется.
Это продолжение статьи, начало смотрите в предыдущих статьях данного раздела.
Два последних народа до середины VII в. входили в состав единого Тюркского каганата, а затем - в состав Западнотюркского (Он Ок Эли) и его осколков. Влияние тюркской моды (а конкретнее - пяти южных племен Каганата - нушиби) породило сходные явления в мужской одежде на этой территории: распространение определенного типа кожаных сапог, стандартизацию длины подола плечевой одежды, ношение в ряде случаев знатью кос (см. на южной стене фигура 12, на западной стене фигуры 21-23), а также использование поясов с определенными типами накладных бляшек, пряжек и известным набором подвешиваемых к поясам аксессуаров.
Это продолжение статьи, начало смотрите в предыдущих статьях данного раздела.
Посольство Чача (упомянуто в большой согдийской надписи на западной стене) изображено в составе трех человек. К сожалению, фигуры их в средней части очень плохой сохранности.
Головы мужчин украшают кожаные (?) ленты-диадемы с одной (а у руководителя - чачского дапирпата - тремя) золотыми бляшками розетками (Рис. 3, 15). Диадема-лента с 3 подобными розетками известна в костюме знати иранских народов юга Средней Азии с античного времени. В I-II вв.н.э. она отмечена на изображении богини из Дальверзин-тепе (Les tresors..., 1978, рис. 28), в раннесредневековом Согде - на терракотах с изображением крылатого божества (Мешкерис, 1989, с. 230; рис. 125, 1).
Это продолжение статьи, начало смотрите в предыдущих статьях данного раздела.
К собственно согдийцам можно отнести 8 сильно фрагментированных изображений мужчин-европеоидов на западной и южной стенах, участвующих в приеме послов.
На южной стене согдийцами можно считать: 1) 4 мужчины, стоящих в свеобразном ажурном сооружении на платформе (вероятно, это свадебный шатер-girdek, как отмечалось выше), встречающих свадебную процессию с чаганианской невестой (фигуры 1-4); 2) 2 мужчины в повязках на нижней части лица (переданным в персидской зороастрийской иконографической традиции), ведущих животных, предназначенных в подарок жениху - коня (фигура 11) и четырех гусей (фигура 12) (Рис. 3, 8). (В Чаганиане, где господствовал буддизм, такие повязки представить трудно, но все встанет на свои места, если мы предположим, что дарственных животных сопровождают к священной особе царя именно согдийцы).
Это продолжение статьи, начало смотрите в предыдущих статьях данного раздела.
Посольство царя Чаганиана (чаганхудата) Туранташа а Самарканд, если верить трактовке Л.И. Альбаума, изображено наиболее пышным. Оно состоит, на мой взгляд, из 13 человек. На западной стене представлены 3 посла с главой миссии - дапирпатом (начальником канцелярии) Пукар-зате, который упомянут в надписи на этой стене и, вероятно, возглавляет шествие послов слева (фигура 4; первоначальный набросок его фигуры изображен правее: фигура 4 а).
Это продолжение статьи; начало смотрите в первой статье данного раздела.
Речь идет именно об этнических тюрках из окружения (свиты) самаркандского царя, а не о тюркизированных согдийцах, как полагал Л.И. Альбаум (Альбаум, 1975, с. 30-34) (последнему выводу противоречат выраженные монголоидные черты лиц персонажей, слабая растительность в нижней их части). Все изображения представителей тюркской элиты недавно окончательно распавшегося Западного канагата (которая была связана в нашем случае, в основном, с южной группой племен - нушиби) сконцентрированы на единственной западной стене.
Путь этой статьи к русскоязычному читателю был довольно необычным и извилистым. Первоначальный текст раздела по костюму был написан в 1995-1997 г. на русском языке для планировавшегося по инициативе И.А. Аржанцевой (Институт этнологии и культурной антропологии РАН, Москва) коллективной монографии по знаменитым настенным росписям VII в. н.э., обнаруженным в т.н. «Зале послов» на городище древнего Самарканда (Афрасиаб) в Узбекистане.
(PAPER for 2nd International Congress of the Society of South Asian Archaeology, Shiraz. Iran, June 2008)
Sergey A. Yatsenko (archaeologist, Prof. Dr., Russian State University of Humanities, Moscow)
Costume of Achaemenid Iran in Greek Art
In pieces of Greek art of different kinds (pottery, seals, marble details of temples and sarcophagus) we can see authentic Persians depictions and supposed "stylized Barbarians" images in scenes from Greek myths and the Trojan epos; mythical Amazones in "oriental" costume (see, for example: von Bothmer, 1957; Wesenberg, 1983; Tyrrell, 1984)...
АИКМ — Азовский историко-краеведческий музей. Азов
АО — Археологические открытия (ежегодник). М.
АП УРСР — Археологiчни пам’ятки Украiнськоï Радянськоï Социалiстичноï Республiки. Киïв
АС — Археологический съезд
Abdullaev K., Badanova E., 1998. Bactrian Dress in the Achaemenian Period // Mesopotamia. Vol. XXXIII. Firenze, p. 189–218.
Abgarians M.T., Sellwood D.S., 1971. A Hoard of Early Parthian Drachms // Numismatic Chronicle. 1971. 11, p. 103–119.
Ackerman H.C., 1975. Narrative Stone Reliefs from Gandhara in the Victoria and Albert Muzeum in London. Catalogue and Attempt at a Stylistic History. Rome.
Ackerman Ph., 1938. Textile through the Parthian Period // Survey of the Persian Art. Vol. 1. (Ed. by A. U. Pope). London, p. 682–685.
Расположены в алфавитном порядке, публикации С.Яценко - на последней странице.
Абаев В.И., 1949. Осетинский язык и фольклор. Т. 1. М.–Л.
Абаев В.И., 1965. Скифо-европейские изоглоссы на стыке Востока и Запада. М.
Абаев В.И., 1979. Доистория индоиранцев в свете арио-уральских языковых контактов // Этнические проблемы истории Центральной Азии в древности (II тысячелетие до н.э.). М., с. 84–90.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Отчеты о полевых исследованиях
Абрамова М.П., 1973. Отчет о раскопках могильника у ст. Подкумок близ г. Кисловодска в 1972 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 4704.
Абрамова М.П., 1975. Отчет о раскопках Подкумского могильника близ г. Кисловодска // Архив ИА РАН. Р-1. № 5469. Альбом а.
Алексеева Е.М., 1980. Отчет о работе Анапской экспедиции ИА АН СССР. Краснодарский край. 1979 г. // Архив ИА РАН. Р-1. № 9485. Альбом в.
аксессуары костюма — элементы костюма, не являющиеся собственно одеждой, т.е. не укрывающие тело от атмосферных и иных воздействий
астрагал (греч.), также альчик, асык и др. — игральная кость, коленная кость овцы
грацильный — тонкий, худощавый
диахронный — последовательный, преемственный во времени
В последние годы в связи с кризисом полевых археологических исследований на бывшей территории СССР на первый план выходят вопросы максимально точного соблюдения существующих полевых методик и их дальнейшего совершенствования.
В числе методически почти не разработанных тем — наиболее оптимальная фиксация и характеристика остатков древнего костюма в ходе раскопок погребений. Эта категория археологических находок во многих отношениях может считаться наиболее уязвимой и зависящей от точности и объективности их своевременного описания.
В книге, с которой ознакомился читатель, впервые в мировой науке предпринята попытка дать по единой программе комплексный (в том числе сравнительный) анализ одежды одной из наиболее крупных человеческих общностей древности и раннего средневековья, использовавшей при этом эффектный и обильно документированный костюм. При такой постановке вопроса выбор для исследователя на деле очень невелик, и он вполне естественно пал на ираноязычные народы Евразии, исследованию костюма которых автор посвятил около 30 лет.
Изучение и сопоставление обширных материалов по наиболее полно документированным этносам позволяет, прежде всего, выявить важнейшие особенности костюмных комплексов отдельных народов ахеменидо-скифской эпохи.
Специальные работы по костюму древнего Хорезма, находящегося в крупном оазисе недалеко от впадения Амударьи в Аральское море, любого из рассматриваемых в книге периодов пока отсутствуют. Литература на эту тему ограничивается тремя фразами в статье И.Б. Бентович (Бентович 1980, с. 198, 208) и, разумеется, краткими описаниями различных публиковавшихся изображений. Недавно мною был дан общий обзор развития хорезмийского костюма (Яценко 2004б). Таким образом, детальная характеристика хорезмийского костюма изучаемого периода в данной главе дается впервые.
Иллюстрации - на последней странице данной статьи
Изучение пазырыкского костюма обычно было связано с публикациями материала конкретных курганных могильников. В некоторых монографиях, где изданы отдельные некрополи, найденной одежде посвящены специальные небольшие главы и разделы (Руденко 1953, с. 104–134; 1960, с. 204–212; Кубарев 1987, с. 76–118; 1991, с. 85–94, 106–132). Среди них большое значение имеют качественные чертежи и полевые описания одежды в погребении «золотого человека» (курган 9, могила 1) и обуви в могилах 2 и 3 кургана 7 некрополя Локоть-4а, выполненные археологом из Барнаула П.И. Шульгой.
Костюм скифов — наиболее полно изученный этнический костюмный комплекс среди ираноязычных народов трех рассматриваемых периодов. Ему посвящено более 40 одних лишь специальных статей, разделов и диссертация. Остается лишь сожалеть, что эта литература (отчасти из-за ее русскои украиноязычности) остается неизвестной подавляющему большинству специалистов вне бывшего СССР, пишущих на «скифскую» тему или обобщающих материалы по костюму иранских этносов, что порождает подчас причудливые суждения и выводы.