С.А. Яценко

Замечание автора: Статья посвящена костюму самого первого народа, которые древние авторы упоминают на территории России - т.н. ранних (архаических) скифов. Изучение их истории и культуры было для меня настоящим многолетним детективом... А их изображения на юге Ирана я фотографировал сам.

Северное Причерноморье и Ахемениды: некоторые аспекты взаимоотношений

// Боспорский феномен. Население, языки, контакты: Материалы международной конференции (С-Петербург, 22-25 ноября 2011 г.) (Под ред. М.Ю. Вахтиной и др.). СПб.: Нестор-История, 2011, с. 109-113 (Иллюстрации взяты из одноименного доклада)

Сноски и иллюстрации к тексту смотрите в конце страницы.

Взаимоотношения этносов Северного Причерноморья с мировой империей Ахеменидов в конце VI и в V вв. до н.э. в литературе, за единичными исключениями (Fedoseev. 1997; Яйленко. 2004. С. 56, 59), выглядят de facto как малоактивные. Принято думать, что Империя не оказала серьезного воздействия ни на политическую жизнь народов региона, ни на выявляемые археологами аспекты их культуры (скифский звериный стиль, наборы парадной посуды, костюмный декор и др.). Во многом это связывают с победой коалиции во главе с Идантирсом над войсками Дария I в Скифии (примерно между 514 и 509 гг. до н.э.) и ее последствиями.

Вместе с тем, еще в ранний период правления Дария I (522-486) в Накш-и Рустаме, в 10 км от Парсы/Персеполя, был высечен рельеф над его гробницей (рис. 1) с новаторской композицией Трон Империи, поддерживаемый народами с 30 подвластными этносами (Walser. 1966. Abb. 1; Schmidt. 1970. Figs. 39-52) (рис. 2). Принято думать, что он сделан раньше сопроводительной большой надписи (по Ктесию, гробница завершена евнухом Багапатом в 493 г. – за 7 лет до смерти царя царей)[1]. Среди покоренных Дарием народов здесь изображены saka paradraya – кочевники за [Черным] морем (№ 24). Характерно, что их представитель стоит между других этносов северо-западного угла Империи – ионийских греков и фракийцев/македонян (в том же порядке они даны затем и в сопровождающей надписи). Однако уже в середине правления Дария на восточной лестнице Ападаны Персеполя среди делегаций, вручающих символические дары на персидский Новый Год – Науруз для царя, показаны всего 23 этноса, и saka paradraya среди них отсутствуют (рис. 4) (хотя их соседи – ионийцы и фракийцы – там представлены) (рис. 5)[2]. Этот народ всего через несколько лет после первого упоминания исчез из персидских документов, притом исчез навсегда.

Принято думать, что включение, а потом молниеносное исключение причерноморских скифов[3] из подобных списков народов представляет собой либо прием имперской пропаганды в начале неудачной в целом скифской войны (Дандамаев 1985. С.111), либо же просто отражает незначительность этих событий для персидской политики (например: Алексеев. 2003. С. 163). Локализация двух соседей saka paradraya в Накш-и Рустаме на стыке Черного и Эгейского морей породила также их идентификацию с малочисленными скифоидными памятниками северной периферии Балкан (Полин. 1994. С. 97). Большинство же коллег отождествляют saka paradraya с тем этносом, который воевал непосредственно с Дарием в степях Украины. Все эти четыре предположения представляются мне сегодня недостаточно обоснованными.

Во-первых, нетрудно убедиться, что в число народов на гробнице Дария Великого (как и в другие серии изображенных этносов времени его царствования: рельефы в Бисутуне/Бехистуне и на лестнице Ападаны) во всех остальных, достоверных случаях вошли только реально завоеванные (или вновь приведенные к покорности после больших восстаний) этносы, платившие дань. Во-вторых, столь же очевидно, что в подобные официальные списки вошли лишь крупные и по разным причинам значимые для Империи этносы/страны[4]; малочисленных же скифских обитателей северных границ Балкан таковыми считать трудно (как известно, большинство памятников скифов VI в. до н.э. находились на противоположном крае Причерноморья – на Северном Кавказе). В-третьих, размещение этносов рядом в изобразительных и лапидарных памятниках времен Дария I во многих случаях означает не прямое территориальное соседство, а причисление к определенному сектору одной из зон по мере удаления от столицы Персиды (Tourovets. 2001. Fig. 11) (рис. 6)[5]. В-четвертых, как ни велики путаница, наслоения и иные деформации в текстах историков V в. Геродота и Ктесия, из Персидской истории последнего следует, что незадолго до вторжения самого Дария в Скифии имел место другой конфликт, успешный для персов: поход через Черное море сатрапа Каппадокии Ариарамна[6] (причем, если для Ктесия этот конфликт важен и непосредственно связан с последующими событиями, то Геродот вообще ничего не знает о нем). В-пятых, основные детали костюма изображенного представителя saka paradraya (рис. 2) (кафтан со скошенными назад полами; головной убор с длинным острым верхом и длинным назатыльником) имеют аналогии только у архаических скифов VII-VI вв. и неизвестны позже (Яценко. 2011б. Рис. 22-23.2)[7]. Действительно, афинские вазописцы перед вторжением Дария в Скифию или во время этой войны неожиданно начинают изображать (как своего рода сырье для построения мифологических сцен) множество представителей этнически компактной группы варваров (наемников или пленников); их костюм по важнейшим параметрам совпадает с известными изображениями в позднеархаической Скифии (рис. 8). Казалось бы, идентичность saka-paradraya и среднеазиатских saka-tigraxauda дает повод, вслед за А.И. Иванчиком, видеть а афинских варварах пленников - представителей среднеазиатских кочевников из персидской армии.

Однако на деле архаические скифы и саки-тиграхауда были идентичны, похоже, только для резчика схематичных фигур на гробнице Дария. Недавно мною были рассмотрены более детализированные изображения tigraxauda на рельефах Персеполя и печатях (созданные в период между 510 и 430 гг.) (рис. 9). У них все мелкие детали (декор бортов кафтана и штанов, манера ношения головного убора и др.) точных аналогов ни в позднеархаической Скифии, ни у афинских стрелков никогда не находят.

В ситуации с кратковременным появлением в числе подданных Дария saka paradraya нам кажется наиболее приемлемым видеть в них скифов, побежденных Ариарамном и обитавших в Западном Предкавказье (рис. 7). Вместе с тем, что именно в эти годы в европейских степях произошли, видимо, серьезные культурные и политические перемены, связанные с проникновением с востока новой орды скифов-сколотов. Кажется справедливым замечание, что хронологический стык двух Скифий совпадает по времени с походом Дария (Алексеев. 2003. С. 190). Однако представляется, что господство пришельцев могло установиться не при Ариапифе, а раньше, когда федерацией из трех племен правили Идантирс, Таксакис и Скопасис, разгромившие Дария[8]. Утверждение их доминирования могло быть облегчено поражением северокавказских архаических скифов Скифарба от войска Ариарамна.

Сегодня в центральной Турции (в Татарлы) известна гробница V в. до н.э., которая, возможно, принадлежала одному из высокопоставленных участников похода Ариарамна. На деревянном гробе (Summerer. 2007. Fig. II) сохранилась красно-бело-черная роспись со сценой сражения персидского войска во главе с полководцем с кочевниками (в каждой группе было, видимо, по 12 человек), костюм которых по всем критериям соответствует только архаическим скифам (Яценко. 2009. С. 223) (рис. 10).

Следующий этап военных конфликтов Империи со скифами может отражать знаменитая цилиндрическая печать с битвой четырех воинов – двух персов и двух кочевников, приобретенная в 1857 г. парижской Национальной Библиотекой из Paolin Collection (см. фото: Collon. 1987. P. 744)[9]. Западные исследователи сегодня убеждены в том, что здесь представлены центральноазиатские номады; однако такие элементы костюма, как горизонтальный подол кафтана и декор штанов из вертикальных полос на их изображениях в детализированных батальных сценах отсутствуют (Яценко. 2011а), но характерны для классических скифов-сколотов. Стилистически и композиционно эта печать наиболее близка образцам с батальными сценами, использовавшимися в правление Ксеркса I (486-465 гг. до н.э.) (Wu. 2010. P. 550-552). Это означает, что знатный заказчик печати мог отразить здесь участие в одной из компаний против скифов на Балканах (как известно, в 495 г. состоялся скифский поход в принадлежавшую персам Фракию, а царь Ариапиф в 70-х годах женился на дочери царя фракийцев-одриссов Тера, и этот союз во многом мог иметь антиперсидскую направленность).

IV-м веком до н.э., по стилистическим особенностям, датируют персидскую пектораль, хранящуюся в Музее Михо (Сигараки, Япония) (рис. 12). Здесь два всадника-перса сражаются с пешим мужчиной, далее показаны еще два пеших копейщика и убегающий конный противник. Как уже отмечалось мною, этнографический облик врагов точно соответствует скифам Украины классического периода. На этом важнейшем атрибуте ранга, видимо, представлен переломный момент отражения какого-то крупного (но неизвестного нам сегодня) набега скифов на персидские владения в Закавказье.

Литература

А.Ю. Алексеев. Хронография Европейской Скифии VII-IV веков до н.э. СПб., 2003.

М.А. Дандамаев. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985.

М.М. Дьяконов. История Мидии. М., Л., 1956.

С.В. Полин. О походе Дария в Причерноморскую Скифию // Древности скифов. Киев, 1994.

В.П. Яйленко. Военная акция Дария I на Киммерийском Боспоре // Боспорский феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. СПб., 2004. Ч. I.

С.А. Яценко. О нескольких вероятных изображениях скифов в греческом и персидском искусстве // Старожитностi степового Причорномор’я i Криму. Запорожье, 2009. Т. XV.

С.А. Яценко. Враги из Средней Азии в искусстве империи Ахеменидов // Вопросы археологии Казахстана. Алматы, 2011а. Вып. 2.

С.А. Яценко. Костюм древней Евразии (ираноязычные народы). 2-е изд. М., 2011б. – www.narodko.ru/article/yatsenko/eurazia/glava1/ .

D. Collon. First Impressions: Cylinder Seals in the Ancient Near East. London, 1987.

N.F. Fedoseev. Zum achaemenidischen Einfluss auf die historischen Entwicklung der nordpontischen griechischen Staaten // AMIT. 1997. Bd. 27.

Forgotten Empire. The World of Ancient Persia (Ed. by J. Curtis, N. Tallis). London, 2005.

A.R. Nazmjoo. Persepolis. Monuments historiques du Fars. Teheran, 2004.

E.F. Schmidt. Persepolis. Royal Tombs and Other Monuments. Chicago, 1970. Vol. III.

L. Summerer. Picturing Persian Victory: The Painted Battle Scene on the Munich Wood // Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. Leiden, 2007. Vol. 13.

A. Tourovets. Délégations de l’escalier est de l’Apadana (Persépolis) // AMIT. 2001. Bd. 33.

G. Walser. Die Völkerschaften auf den Reliefs von Persepolis. Historische Studien über den sogenannten Tributzug an der Apadanatreppe. Berlin, 1966.

X. Wu. Enemies of Empire: A Historical Reconstruction of Political Conflicts between Central Asia and Persian Empire // The World of Achaemenid Persia. History, Art and Society in Iran and the Ancient Near East. London, 2010.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

AMIT – Archäologische Mitteilungen aus Iran und Turan. Berlin

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Рис. 1. Скальный некрополь династии Ахеменидов в местности Накш-и Рустам (у г. Шираз) и гробница Дария I (фото автора).

Рис. 2. Сцена Трон Империи, поддерживаемый народами на гробнице Дария I (Walser. 1966. Abb. 1): 15 – saka tigraxauda (кочевники с высокими шапками); 24 – saka paradraya (кочевники за [Черным] морем).

Рис. 3. Копия сцены Трон Империи, поддерживаемый народами на гробнице Артаксеркса III, Персеполь (фото автора).

Рис. 4. Персеполь, Ападана Ксеркса (реконструкция) (Nazmjoo. 2004. P. 18-19).

Рис. 5. Персеполь, Ападана Ксеркса, восточная лестница. Делегации греков-ионийцев (XII) и фракийцев (XIX) (Tourovets. 2001. Fig. 6.2, 8.3).

Рис. 6. Размещение народов-данников на рельефах Ападаны в соответствии с предполагаемыми зонами удаленности (Tourovets. 2001. Fig. 11).

Рис. 7. Империя Ахеменидов (карта British Museum [Forgotten Empire. 2005. P. 11] с дополнениями автора).

Рис. 8. Изображения позднеархаических скифов в афинской вазописи конца VI в. до н.э. (Яценко. 2011б. Рис. 23.1 и 23.2)

Рис. 9. Персидские изображения saka tigraxauda (Яценко. 2011а).

Рис. 10. Битва персов с архаическими скифами. Роспись деревянного гроба из Татарлы (Турция, V в. до н.э.) (Summerer. 2007. Fig. II).

Рис. 11. Печать из Национальной Библиотеки, Париж, с изображением битвы персов с кочевниками (Collon. 1987. P. 744).

Рис. 12. Ахеменидская золотая пектораль IV в. до н.э. из Музея Михо, Сигараки (фото Miho Museum).

Сноски

[1] Копии этой композиции, созданной при самом могущественном правителе Империи (подчас – гораздо лучшей сохранности), механически воспроизводились затем для гробниц более поздних Ахеменидов, независимо от реальных границ державы, поскольку она стала одним из государственных символов (рис. 3).

[2] Эта лестница была повреждена в ранний период ислама, но соседняя (восточная) лестница (копирующая ее изображения и сооруженная в конце правления того же Дария или начале правления Ксеркса) хорошо сохранилась.

[3] Термин saka для имперской администрации, похоже, означал вообще номадов степной и полупустынной зон Евразийского степного пояса (для кочевых этносов горных и пустынных районов Ближнего Востока, Ирана и Афганистана он тогда не употреблялся).

[4] В ряде случаев явно подразумевается не крупный этнос, а именно страна. Это очевидно для презентации полиэтничного населения Западной Индии и можно обоснованно предполагать, например, для Хорезма, включающего как оседлые, так и кочевые этносы этой группы оазисов (если иметь ввиду только оседлых хорезмийцев, то невозможно объяснить серьезное и длительное сопротивление Хорезма имперской армии во 2-й пол. V в., закончившееся победой сепаратистов и ярко отразившееся в официальном искусстве: Яценко. 2011а).

[5] Эти зоны были отнюдь не равномерными по ширине и отнюдь не круглыми по контуру, если их нанести на современные карты, составленные с помощью новейшего геодезического оборудования и космических снимков и уже не учитывающие дни пути по тогдашним главным маршрутам и т.п.

[6] Поскольку Дарий приказал сатрапу Каппадокии Ариарамну пойти на скифов и полонить мужчин и женщин, тот выступив на 30 пентеконтерах, захватил пленных, причем был схвачен и брат скифского царя [Скифарба – Я.С.] Марсагет….

[7] В персидском искусстве кон. VI в. до н.э. кафтаны с подобными полами были важным элементом этнического стереотипа и позже изображались лишь у таких этносов Средней Азии, как хорезмийцы и saka haumavarga, а также у соседних со Скифией фракийцев / skudra (Яценко. 2011а); но головные уборы у них другие. Любопытно, что облик saka paradraya на гробнице практически идентичен таковому у живших за Сырдарьей saka tigraxauda (№ 15).

[8] А.Ю. Алексеев придает большое значение тому, что Геродот специально не отмечает близкое родство Идантирса и Ариапифа и потому видит именно здесь время установления новой власти (Алексеев. 2003. С. 188). Однако на ранней стадии доминирования нового этноса изначальное установление стабильной династии отнюдь не обязательно.

[9] К сожалению, прорисовка целого ряда деталей персонажей (например, у левого скифа – глаз, мнимого стоячего воротника, странного изгиба бортов вверху) у М.М. Дьяконова явно неточна (ср.: Дьяконов. 1956. Рис. 50), но она была использована В.А. Ильинской и другими коллегами.