Прялки Заонежья
О.А.Набокова (Петрозаводск)
ПРЯЛКИ ЗАОНЕЖЬЯ: ТРАДИЦИИ И ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ МАСТЕРСТВА
Прялка – одно из самых многоаспектных явлений народной культуры. Она – участник древнейшего технологического процесса, непременный атрибут женского нормативного уклада жизни, образец народных художественно-эстетических представлений. Экспрессия и художественная выразительность облика прялки не имеют себе равных среди других предметов крестьянского быта. Ее семиотический статус – один из самых значительных. Художественный феномен прялок карел и вепсов достаточно часто вызывал интерес исследователей, однако прялки русского населения, — и в частности заонежские прялки, — остались за пределами их внимания. Между тем, в Заонежье длительное время происходили сложные процессы взаимодействия разных культур, и исследование прялок могло бы быть полезным для определения и понимания этнических традиций.
В данном сообщении делается попытка определить традиционный канон в облике заонежских прялок и обозначить круг проблем, связанных с традиционным исполнением, а, следовательно, и с ролью исполнителя. Сообщение представляет один из этапов исследования прялок Карелии. Фактографической базой исследования послужила коллекция музея-заповедника «Кижи», насчитывающая более 260 экземпляров, среди которых около 80 происходят из Заонежья. Датировка коллекционных прялок лежит в промежутке от начала 19 века до 30-х годов 20 столетия. Для целей работы использовались также литературные, архивные источники и коллекции других музеев Карелии.
Фактический материал, которым мы располагаем, позволяет выделить в облике заонежских прялок устойчивые черты. Одни из них проявляются на всей территории Карелии, другие – свойственны отдельной ее части, третьи являются особенностью только Заонежья. Поэтому для определения традиции необходимо обратиться ко всей совокупности прялок и кратко изложить результаты предыдущих этапов исследования.
Обычно описание разных типов прялок производится с помощью сравнительных понятий «выше», «уже» и пр. В результате создается образ, трудно совместимый с реальным предметом. Между тем, эти термины передают пропорциональные особенности предмета и связаны с его размерами, которые поддаются простейшему математическому анализу.
Анализ показал, что прялки Карелии, несмотря на многовариантность форм, составляют целостность, в основе которой лежат особенности их пропорционального строя. Системообразующее значение имеют соотношения высоты прялки с высотой и шириной лопаски, для определенного района чрезвычайно устойчивые во времени. Это свойственно и прялкам из других областей России. Например, пропорции прялок из археологических раскопов Новгорода 10-11 веков не отличаются от таковых у новгородских прялок рубежа 19-20 веков. Прялки Карелии тоже имеют пропорциональное единство, причем числовое выражение пропорциональных отношений лежит в диапазоне, отличном от диапазонов прялок из иных регионов.
На территории Карелии существуют три варианта зависимости между высотой прялки, высотой лопаски и ее шириной, иными словами, — три пропорциональных типа прялок. Каждый из типов характеризуется своим числовым диапазоном пропорциональных соотношений. Картографирование результатов показало, что каждый из пропорциональных типов занимает свою географическую нишу.
Первый пропорциональный тип, с маленькой лопаской, характерен для юго-западных районов Карелии, населенных ливвиками. Второй тип, полярно противоположный, с массивной лопастью, свойственен русским Пудожья и северным вепсам, то есть бытует на полосе, которая с севера-востока на юг огибает Онежское озеро. Третий тип, промежуточного характера, преобладает на значительной территории от северного морского побережья до Заонежья включительно. Границы распространения пропорциональных типов лишь частично совпадают с этнической картой Карелии.
Членение вертикальной части прялки на лопаску и ножку не связано с конструктивной или функциональной необходимостью. Возможно, ранее, обладая глубокой архаичностью, членение имело содержательную целесообразность. Сейчас же мы можем говорить только о том, что оно связано с традиционным представлением о красоте вещи.
Облик прялки определяют также декоративные особенности формы и украшение поверхности. В ходе исследования выяснилось, что существует некая избирательность, которая устанавливает связь между пропорциональным типом прялки и определенным достаточно устойчивым набором декоративных приемов. Иными словами, каждому пропорциональному типу соответствует своя система декорирования. Системы, прежде всего, отличаются приоритетом, который отдается либо выразительности объема и силуэта, либо изобразительному потенциалу плоскости.
Так, основой декоративного решения у прялок первого типа становится скульптурная пластика формы. Трехгранно-выемчатая и контурная резьба, украшающая плоскость, имеет мелкий рельеф и не соперничает с выразительностью стреловидного силуэта. В резных композициях с бордюрами и ленточными орнаментами почти полностью отсутствуют солярные розетки. Часто орнамент строится билатерально относительно вертикальной оси симметрии, и каждая его половина достаточна для восприятия всей композиции.
У прялок второго, полярно противоположного типа роль силуэта вторична и часто рассчитана только на фронтальное восприятие. Навершия, «сережки», обрамляя массивную прямоугольную лопасть, подчеркивают ее значимость. Основой декорирования является резной или расписной орнамент, обращенный к зрителю. Резьба с глубоким рельефом непременно включает разные варианты солярных розеток.
Промежуточные варианты составили третий тип декорирования. Здесь декоративные возможности силуэта и плоскости стремятся к равновесию, не достигая его в окончательной степени. В одних прялках очевидна выразительность объема, однако, силуэт разрывается дополнительными деталями, а расширенная лопаска задерживает взгляд на подготовленной плоскости. В других прялках начинает доминировать плоскость, обращенная к зрителю, однако силуэт не теряет значимости, так как воспринимается в сочетании со сквозной резьбой. Сама же сквозная резьба стремится к силуэтному прочтению.
Наконец, отметим, что для каждого пропорционального типа характерны и свои конструктивные особенности. Так, единственным вариантом конструкции для первого пропорционального типа являются цельные прялки, вырезанные из одного куска дерева. Цельные прялки являются преобладающим вариантом и для второго типа, а в ареале распространения третьего пропорционального типа – на равных сосуществуют с составными прялками, собранными из двух или трех частей. Каждому пропорциональному типу соответствует и определенный набор отверстий для спицы, закрепляющей кудель, а также свое место расположения и форма упора для веретена при сматывании нити.
Ареалы полярно противоположных первого и второго типов имеют общую географическую линию соприкосновения, проходящую между Ладожским и Онежским озерами. Однако на этой границе переходных форм практически нет. Все варианты переходных форм лежат, в основном, только в зоне распространения промежуточного, третьего пропорционального типа. Тенденция к увеличению плоскости лопаски растет в направлении с запада на восток, а затем, обогнув Онежское озеро, уходит в юго-западном направлении, достигая псковских земель. В этом же направлении стреловидная форма лопаски, свойственная первому типу, через разные модификации переходит в прямоугольную форму, которая и становится доминирующей в юго-восточной и южной части обозначенного направления.
И, наконец, значительная устойчивость пропорций и принципов декорирования во времени позволяет предположить, что в них могли закрепиться следы древних культур. Сопоставление выделенных зон с историческими данными показывает их возможное совпадение с зонами влияния культур позднего средневековья (прибалтийско-финского, саамского и волжского). Однако данное предположение требует дальнейших исследований.
Заонежье находится в зоне бытования пропорционального промежуточного типа. В эту зону, вместе с Заонежьем входят русское и карельское Поморье, районы проживания людиков и сегозерских карел. В числовом диапазоне пропорций, общем для всей зоны, каждый район нашел свое место. Заонежские прялки (так же, как и сегозерские) расположились в максимальных значениях диапазона.
Всей зоне, в отличие от двух других, свойственно разнообразие форм, в котором тоже обнаруживаются закономерности. Каждому этническому району свойственны две доминирующие формы, одна из которых варьирует овал, другая стремится к прямоугольным очертаниям. Несмотря на различия, формы обладают и некоторым сходством.
Опираясь на закономерности, присущие совокупности прялок Карелии и выделенной зоне, попробуем построить гипотетическую модель облика заонежских прялок. Прежде всего, они должны быть представлены двумя формами, с очертаниями, стремящимися к овалу у одной формы, и к прямоугольнику – у другой. Приоритет восприятия принадлежит фронтальному силуэту, который может иногда вторить орнаментальному украшению плоскости. В декоративной резьбе предпочтение должно отдаваться трехгранно-выемчатой или сквозной резьбе. Контурная резьба не исключена, но появляется в редких случаях. В орнаменте возможно частое, но не обязательное использование солярных розеток. И, наконец, наиболее общие конструктивная особенность: цельные прялки могут соседствовать с прялками, собранными из двух или трех частей.
Сопоставление модели с реальными предметами в фондах музея показало, что, в основном, она и является тем универсальным каноном, которому подчинен облик заонежских прялок.
В Заонежье обнаруживаются две доминирующие формы прялок. В соответствии с каноном, одна из них, представленная в фондах всего 12 экземплярами, имеет лопаску, варьирующую овал. Другая форма, наиболее многочисленная, тяготеет к прямоугольнику. Эти формы настолько отличны друг от друга, что исследователи первую из них в лучшем случае принимали за карельскую, случайно оказавшуюся на территории Заонежья. Чаще она вообще не попадала в поле зрения исследователей.
Между тем, коллекция музея дает основание утверждать, что такая форма прялок на территории Карелии, кроме Заонежья, нигде больше не встречается. Отметим, что большая часть этих прялок происходит из деревень Кижских шхер.
Как правило, эти прялки — цельные, с уплощенной лопаской. Декоративная резьба (контурная, трехгранно-выемчатая, или наносимая сверлом в виде глухих кружков) располагается на плоскости, обращенной к прядильщице, и покрывает низ лопаски, крючкообразные выступы, напоминающие утиц, и иногда верхнюю часть ножки. Композиция резного орнамента часто асимметрична. Мотивы резьбы – бордюры, звездчатые группы треугольных выемок, прямая или ромбическая сетка. Ни одна из прялок не имеет росписи, и только три прялки обнаруживают следы окраски в темные, почти черные тона.
Одна из особенностей подобных прялок – ритмичная насечка на боковых гранях лопаски. Такая насечка является функциональной особенностью саамских прялок и служит для закрепления кудели на определенной высоте. На территории Карелии, — так же, как и в древнем Новгороде, — кудель крепили спицей, для чего просверливали в лопаске вертикальный ряд отверстий. В этом случае насечка становится необязательной, поэтому на прялках из других районов Карелии она встречается крайне редко, в виде одной – двух зарубок на уровне глаз прядильщицы. Здесь же, на саамский манер, насечки могут тянуться по всей высоте грани, параллельно ряду отверстий для спиц. Таким образом, в одном типе прялок соединились черты разных функциональных приемов: саамского и того, что обычен для территории Карелии. В этом же типе прялок можно обнаружить и другие элементы, свойственные прялкам разных этнических групп карел и вепсов.
Сам облик прялки отличается глубокой архаикой и, вероятно, в основных чертах существовал уже в XYIII веке, так как в фондах музея есть прялки этого типа, датированные началом XIX века. О почтенном возрасте говорит и силуэтное сходство прялок с намогильными столбиками Заонежья.
Судя по коллекции музея, традиционная форма на рубеже XIX – XX веков стала подвергаться изменениям. Очертания приобретают угловатость и приближаются к ромбу, а иногда и к прямоугольнику. Боковая порезка, потерявшая функциональность, становится декоративной и может остаться только в верхней и нижней части лопаски Плоскостная резьба, хотя и размещается на отведенном ей месте, но приобретает лапидарность и иногда ограничивается 4-5 круглыми отверстиями. Подчеркнем, что неизменными остаются стремление к пропорциональному единству, соперничество в выразительности между силуэтом и плоскостью, место расположения резного орнамента, а также отдельные элементы прялок, например, такие, как выступы под лопастью.
Другая доминирующая в Заонежье форма имеет иную конструктивную основу. Все прялки – составные, двух — и трехчастные. У всех прялок – дощатая лопаска. Фигурная порезка граней смягчает резкость прямоугольных очертаний, создавая подобие овала и рождая различные варианты формы. У многих прялок на внешней плоскости лопаски вытесано ребро, придающее ей некоторую объемность. Главным и постоянным украшением четырехгранной ножки являются зубчатые выступы под лопаской. Ни на одной прялке нет ни трехгранно-выемчатой, ни контурной резьбы. Единственное резное украшение плоскости – круглые сквозные отверстия, которые либо образуют круг, либо вторят профилю краев.
Все прялки окрашены однотонной краской, преимущественно темных тонов, скрывающей фактуру древесины. В то же время часто встречается так называемый «деревянный» фон, где черные разводы по красно-коричневому фону имитируют поверхность дерева. Иногда окраска дополняется свободно-кистевой росписью.
Прялки этого типа отличаются особым единообразием, причина которого в значительной степени связана со способом производства. Целые группы прялок обладают повторяемостью не только формы, но и размеров, что свидетельствует о массовом изготовлении их на продажу, возможно – по специальным шаблонам. В коллекции музея можно выделить, по крайней мере, три унифицированные манеры исполнения, или работы трех мастерских. Недостаток материала не позволяет достоверно идентифицировать их. Однако, очевидно, что работали они примерно в одно и то же время – во 2-й половине 19 века – первых десятилетиях 20 века. Прялки с иной манерой исполнения часто обнаруживают подражание массовым изделиям.
Обращает на себя внимание и тот факт, что среди этих прялок нет экземпляров, старше середины 19 века.
Оценивая ситуацию, мы должны либо предположить, что в Заонежье вторая доминирующая форма появляется и получает чрезвычайное распространение только во второй половине 19 века, либо согласиться с тем, что в этот период, одна из форм, возможно, связанная с русским субстратом населения, подверглась существенной трансформации. Следует признать, что форму-прототип еще предстоит определить. Возможно, она приближается к тем вариантам соседней доминирующей формы, которые мы сочли поздней версией.
Одна из вероятных причин трансформации кроется в социально-экономических условиях второй половины 19 века. Это и способность крестьян к восприятию нового, развившаяся под влиянием общения с городом, и необходимость в развитии товарного производства для получения денежной прибыли, и закрепление в крестьянской среде в 30-40-х годах 19 века лесопильной техники и продуктов лесопиления.
Один из главных итогов трансформации традиции – в изменении отношений между изготовителем и потребителем. Как выяснилось в предыдущем исследовании, прялки почти никогда не покупали. На территории Карелии, за исключением районов Поморья, прялку делал отец для своей дочери. Этому придавалось особе значение, которое сохраняло силу вплоть до 20-х годов ХХ века и имело связь с семиотическим статусом прялки. При этом традиции отцовского рода проникали в новую семью дочери. Затем прялка наследовалась по женской линии, и отец нового поколения воспроизводил привычные глазу и понятные уму формы, внося в них свое понимание целесообразности и красоты. Таким образом, традиции разных родов, сливаясь в каждом новом поколении, обеспечивали и повторяемость основы, и разнообразие вариаций.
При массовом производстве потребитель оказывался обезличенным, а мастер был поставлен перед необходимостью, с одной стороны, приспособить облик прялки к тиражированию, а с другой – максимально удовлетворить усредненный вкус. Поскольку в среде крестьянства усредненный вкус, в конечном счете, опирался на традицию, мастер неизбежно должен был сохранить ее ключевые элементы. То, что предложили заонежские мастера, оказалось настолько успешным, что вызвало не только спрос, но и моду, о чем говорят подражательные образцы.
Анализ вариаций ремесленных прялок дает представление о том, что мастера воспринимали как обязательное, а что можно было видоизменить. И мы снова обнаруживаем, что, в новом облике прялки сохраняются пропорции и колебания формы лопаски между овалом и прямоугольником, остаются без изменения место расположения орнамента и птицеобразные выступы под лопаской. Модифицируются же линии основания и вершины лопасти, приобретая мотивы архитектурной резьбы, унифицируется форма ножки, и единственным приемом плоскостной резьбы становятся сквозные отверстия.
Иными словами, мастера, сохранив основную схему облика прялки, позволили варьироваться тому, что утратило свое значение, семиотическое или эстетическое.
Краткость жанра сообщения заставляет отказаться от детального рассмотрения проблем живописного украшения прялок. Однако представляется необходимым обратить внимание на некоторые из них.
Роспись, получившая наибольшее распространение во 2-й половине 19 века, на прялках Заонежья встречается не так часто, как на прялках из других районов Карелии. В коллекции музея не более трети заонежских прялок имеют расписные лопаски.
Роспись «розанами», преобладающая в Карелии, встречается на единичных экземплярах. Наиболее распространенные мотивы – букет или две переплетающиеся ветви. Графическая легкость письма, характер пяти-лепестковых цветов, плетение веточек и росчерков представляют особый заонежский стиль росписи, который связывается с именами космозерских художников отца и сына Абрамовых и Ефима Банцова, Якова Матвеева из Шуньги, Павла и Федора Екимовых из дер. Кургеницы, Федора Горбачева из дер. Середка в окрестностях острова Кижи. Стилевые особенности заонежской росписи достаточно полно представлены в литературе001. Поэтому, не останавливаясь на них, подчеркнем, что в росписи крестьянских живописцев переплелись народные традиции, вкусы города и сильнейшее влияние профессиональной художественной культуры Выгозерского старообрядческого общежительства. Для ремесленного живописца работа всегда носит адресный характер, поэтому часто в состав росписи входит имя будущей владелицы.
Работая на заказ, ремесленный живописец должен был удовлетворить вкус заказчика. Поэтому, хорошо чувствуя традицию и являясь сам ее носителем, он помещает роспись на место, отведенное каноном для плоскостной резьбы. Резной орнамент полисемантичен. Заменяя его росписью, мастер и в роспись стремился вложить определенное содержание, причем заонежские художники могли заимствовать художественную форму и актуальный для них смысл из выгозерской изобразительной продукции. На заонежских прялках обнаруживаются прямые реминисценции из настенных рисованных картинок, в большом количестве производимых в Даниловском общежительстве и чрезвычайно распространенных в крестьянском быту. Толкование букета в одной из самых популярных картинок под названием «Духовная аптека» вполне отвечало традиционным требованиям к смысловому содержанию писаного украшения002. На прялке из дер.Ольхино (о.Кижи)003 мы видим «корень послушания», «листья терпения», «семена кротости», «цвет чистоты» и «плод добрых дел». Весь же букет приобретает силу заговора.
В связи с этим следует заметить, что проблема взаимосвязи старообрядчества с народной традицией и этническим самосознанием исследована явно недостаточно. Между тем, на протяжении длительного времени старообрядчество было образом жизни и для значительной части крестьянства Карелии. Разгром старообрядческих центров в середине 19 века мог быть воспринят как посягательство на основы жизни. В истории Карелии имеются примеры того, что при обстоятельствах, грозящих основам существования этноса, этническое самосознание обостряется. При этом спонтанно или преднамеренно культивируются отдельные явления или элементы культуры, приобретающие характер этнического символа004. Так, на прялках карел – ливвиков во 2-й половине XIX века, в сложный для них момент истории, появляется давно ушедший из быта орнамент XIX века.005 Вполне вероятно, что и в Заонежье разгром Выговской пустыни мог привести к аналогичным последствиям. Если это предположение справедливо, то становится объяснимым появление нового типа прялки, впитавшего мотивы «русского» архитектурного декора и наделенного статусом этнического символа.
В заключении хотелось бы обобщить сказанное.
1. Обозревая совокупность прялок Карелии, мы постарались определить традиции, понимая их не как набор повторяющихся признаков, а как систему представлений о целесообразности облика предмета. Выяснилось, что в Карелии сосуществуют две разные системы, в основе которых лежит пропорциональный строй прялки. Соприкосновение систем на обширной территории к северо-западу от Онежского озера привело к появлению различных маргинальных типов прялок. Изменение типов от одного ареала к другому подчинено закономерностям, которые объединяют территорию Карелии в некую целостность и одновременно отличают ее от других регионов России. Заонежье входит в зону контактов разных традиций, поэтому заонежские прялки проявляют все маргинальные черты, свойственные этой зоне.
2. Анализ заонежских прялок показал, что при создании новой прялки мастер прежде всего воспроизводил традиционный пропорциональный канон, диктующий принципы декорирования и конструктивные особенности. Воспроизводство традиций заложено в систему семейных отношений. Однако под влиянием различных факторов, происходящих в обществе, взаимоотношения между мастером и потребителем могут меняться. Вместе с ними меняется и механизм передачи традиции. При изменении отношений неизменными остаются требования к пропорциональному строю прялки и принципам ее декорирования. Детали формы и орнамента, потерявшие семиотическую актуальность, могут значительно трансформироваться, впитывая элементы из других областей крестьянской культуры.
3. Можно предположить, что трансформация декорирования прялок тесно связана с культурным феноменом старообрядчества и, прежде всего, с Выголексинским общежительством, значение которого в области формирования традиций еще далеко не ясно.
001 Например, Большева К.А. Крестьянская живопись Заонежья // Крестьянское искусство СССР. - Ленинград, 1927.
002 Например, настенный лист "Аптека духовная" (Выг, конец 18 - начало 19 века) из фондов Государственного исторического музея. ГИМ 40136 (ИЗО), И III 61095. (См.: Е.И.Иткина. Настенные листы // Неизвестная Россия: К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни. Каталог выставки. - М., 1994. - С.62).
003 Фонды музея-заповедника "Кижи", КП-75/1 Д-740.
004 См.: Орфинский В.П., Хейккинен К. К вопросу о формировании этнических символов // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Русского Севера. Петрозаводск, 1989. - С. 14, 15; О.Я.Яровой. О финнизации русского православия в Финляндии в 1860-1880-х гг. // Вопросы истории Европейского Севера. - Петрозаводск, 1993. - С.35.; Орфинский В.П., Гришина И.Е. Элементы цикличности в развитии народного деревянного зодчества. // Народное зодчество. - Петрозаводск, 1999. - С.26.
005 Косменко А.П. Карельская народная резьба и роспись по дереву (XIX - начало XX веков). // Этнография Карелии. - Петрозаводск, 1976. - С.127.